Альбинос («Прости-прощай, дитя!» – брундийская баллада)
Бессмертная, святая Танганьика!
Бездонна ты, как небо и душа…
Бежит прибой от крика, гика, клика
Безумной матери у тельца малыша.
Ребёнку имя древнее – Нкорóка
Пред нарожденьем дали колдуны,
Как вдруг у лона взмыли духи рока,
Окрасив кожу сына в цвет Луны.
Шаманы закричали: – «Зéру-зеру!»1
И, танцем барабанным разделив
Нормальный мир и хилую химеру,
Молельный завели речитатив.
Нкорока рос в миру без милосердья
Плюющихся презреньем дикарей.
Его отец – рыбак – ценой усердья
Просил терпимости у рыбарей.
Один ведун, по имени Джакáйя,
Сказал Мизéнге – мальчика отцу:
– Усердие твоё – тропа кривая
К Имáна2 недоступному лицу.
Чтоб у Имана вымолить прощенье,
Ты Танганьике, без бесплодных слов,
Живое соверши преподношенье.
И вырастет – увидишь сам – улов.
У отщепенца белого – Нкороки –
Тебе придётся жизнь ножом отнять
И, череп ослепив голубоокий,
Со скальпа срезать золотую прядь.
Едва вплетёшь ты в невод эти нити,
Как тут же их солнцеподобный блеск
Привадит окуней в азартной прыти,
Что до небес взметнёт озёрный плеск.
И если дух Имана с Танганьикой
Сполна своим ты даром утолишь,
В душе твоей, как кожа, черноликой
Благословенная наступит тишь.
Тогда ножом ты вскроешь рыбье чрево,
И россыпь золота в икре найдёшь.
То будет факт, как то, что пальма – древо,
А альбинос – отребье, грех и ложь.
Убив его, ты сразу станешь вхожим
В потусторонний мир. И в свой черёд,
Когда твоим костям и чёрной коже
Придёт конец, – тебя он обойдёт.
…Мизенге, впавши в транс, подобно зомби,
Последовал совету колдуна.
Нкорока спал. В предутреннем ознобе
Так – прежде чем погаснуть – спит Луна.
Душа Нкороки смутно отлетела
Туда, где дух Имана воспарял.
Отец взглянул на неживое тело,
Потом на липкий нож и заорал.
Стремглав проснулась Сáльма, мать Нкороки,
С соломенной циновки соскочив:
– Спи, мальчик золотой мой, синеокий!.. –
Как спазмы вдруг заклинили мотив
Её привычной колыбельной песни,
Которой нежно радовался сын.
Не в силах сбросить страха саван тесный,
Что дух её опутал до глубин,
Метнулась Сальма тенью к Танганьике.
Там ник на окровавленном песке
Сыночек. А по озеру в подпрыге
Шёл некто с лысым черепом в руке.
– Укрою, дай, сынок, тебе коленки! –
Взывало сердце Сальмы. Эта песнь
Неслась поверх плывущего Мизенги,
Которого покрыла смерти плесень.
1 «Зеру-зеру» – на яз. суахили – духоподобное существо, призрак, привидение.
2 Имана – верховный дух в традиционных верованиях народов Бурунди и Руанды, источник жизни и добра.