Активистка

Не богомолкой – комсомолкой

Старуха в юности была.

Товарок проповедью громкой

На сверхурочный труд звала.

– Даёшь бурёнку-чемпионку!..

Удвой удой!.. Утрой приплод!..

– Дала бы титьку ты ребёнку, –

Ворчали бабы. – Слышь, орёт?!

– Не надо зря меня корить вам!

Не мерьте жизнь на свой аршин.

Таким путём не покорить нам

Коммунистических вершин.

И до того заштамповала

Она живую прежде речь,

Что ей золовка зло сказала:  

– Мертвяк! Отсечь его б да сжечь.

В пустыне сердца не осталось

Любви ни стебля, видит Бог.

Когда бы не к сыночку жалость,

Мой братец от тебя б убёг.

– Да пусть его. Не вижу в этом 

Я ни огреха, ни греха.

Вот расписала б нас газета!

Медаль дала б ВДНХ!

Как звёзды, на Доске почёта

Сияли б передовики.

А от ворчбы твоей – зевота,

Завяли уши от тоски!

…Прошло полвека. Изменились

Устои, нравы, словеса.

Былой пропагандистский силос

Сгнил, как изжитая краса.

Карга, что, будучи молодкой,

Скликала всех в слепую даль,

Оставшись с долею короткой,

Спустила скупщику медаль.

Зашла, затеплив свечку, в церковь,

Припала к образу в углу…

Лампада, выгорая, меркла,

Отсвечивая на полу.

И не видать в тех бликах было

Глядящих ликов ей вослед,

Кого она не возлюбила

При жизни – и кого уж нет.