Илья Синельников

Утроба на борту

Мои стихи не сокровенны,
Они доверчивы, как ноты
Простоволосой кантилены,
Как выплеск взрезанной аорты.
Они младенчески раздеты,
Чистосердечной наготою
Они взывают:
        кто ты?.. где ты?..
        Ответь, коль я ответа стою…
Они горят, как цвет миндальный,
Что в пламени на ладан дышит.
Стихи мои исповедальны,
Но их страстей Господь не слышит.

Утроба на борту

Утро… Борт. У

Волн – лов

Макрельки клеркам.

На киле – великан,

На киле – «пеликан».

 

Я ему (учу-шучу, умея):

– На китель, о, политекан,

Гусь, одень! –

                      Но он, «Недосуг

К утру сюртук».

 

Кок –

О! – готовит. И вот – ого! –

Уху

Сю ем, смеюсь:

 

 

 – Ах, уха! –

«Ешь еще

И уж жуй!»

 

Я ору, роя

Кильку. Клик:

– Тина манит?

Тина – муть туманит?

Или

Угоним миногу?

 

Он, небось, особенно

Не лют – тюлень.

Он тупо попутно

Орет: «Я сел! Десятеро

Тут

Мокли силком –

И те сети

Тащат.

И жалко поклажи –

А риск у буксира,

Тип. Течь – ох! – Хочет пить

Линкор… О, гниль

Или чума!.. Замучили!

Таки дни. Синдикат!»

 

– А? Не рад, старина?

Ларь им дай, адмирал!

Арба да карбас – абракадабра.

Сунь им минус,

Спец, и бицепс –

Им же. Жми!

 

«Ну?! Себе сунь!

Я стану-ко окунаться?!

Я стар браться.

Стар врать-с!

Я – воловья

Щея… Ешь

Уху

И ноги гони!

И ребус убери,

Практик!

                  Кит, карп,

 

Лещ – в щель!

Ужас всажу!!»

 

 – Улыбнись в синь былу,

Дед! –

Э… рома море!

А вяла халява

Тут

Накиряться, старикан?!